В этот день, то есть покрова, от погоды или от нечего делать все любезничали с Татьяной Александровной. Видно, эта любезность была довольно сильная, что Лебедь на другой день говорит мне, что видел во сне, будто бы я ухаживал за его женой и что он на меня сердился. Я засмеялся и сказал ему, что пожалуюсь тебе на него. Лучшего не
придумал ответа.
Ольга Михайловна говорила без умолку. Она по опыту знала, что, занимая гостей, гораздо легче и удобнее говорить, чем слушать. Когда говоришь, нет надобности напрягать внимание,
придумывать ответы на вопросы и менять выражение лица. Но она нечаянно задала какой-то серьезный вопрос, студент стал говорить длинно, и ей поневоле пришлось слушать. Студент знал, что она когда-то была на курсах, а потому, обращаясь к ней, старался казаться серьезным.
Вечером зашел ко мне француз, долго трещал, как трещотка, и сказал, чтобы я к послезавтрому
придумал ответы духов. Обещал. Веселый такой. Выпили мы с ним полбутылки коньяку с чаем, и я научился от него трем французским словам: «о де ви» значит водка, «бельфам» — разухабистая баба и «пикант» — «забористая». Ложась спать, придумывал ответы духов, но ничего не придумал.
Неточные совпадения
— На все вопросы, Самгин, есть только два
ответа: да и нет. Вы, кажется, хотите
придумать третий? Это — желание большинства людей, но до сего дня никому еще не удавалось осуществить его.
Что касается Обломова, он дальше парка никуда бы не тронулся, да Ольга все
придумывает, и лишь только он на приглашение куда-нибудь поехать замнется
ответом, наверное поездка предпринималась. И тогда не было конца улыбкам Ольги. На пять верст кругом дачи не было пригорка, на который бы он ни влезал по нескольку раз.
Эти «Советы и
ответы»
придумал Н.И. Пастухов, и в первый год издания они сразу двинули розницу газеты.
— Так и подступятся. Напишут. А ежели долго
ответа не будет, опять напишут. Главное дело, разговор завести. А может быть, и интендантские науки какие-нибудь
придумают — тогда и без переписки, промежду себя, дело оборудуют.
— Мудреное ваше дело, воеводша. Гордыня обуяла воеводу, а своя-то слабость очень уж сладка кажется… Ему пора бы старые грехи замаливать, а он вон што
придумал. Писал я ему, да только
ответа не получал… Не сладкие игуменские письма.
Как ни ломал Антон Федотыч свою странную голову для того, чтобы изобресть какой-нибудь приличный
ответ, но ничего не мог
придумать.
Алеша задумался и не знал, чего пожелать. Если б дали ему более времени, то он, может быть, и
придумал бы что-нибудь хорошенькое; но так как ему казалось неучтивым заставить дожидаться короля, то он поспешил
ответом.
Не задавался он этим вопросом да никогда бы
ответа на него не
придумал.
Само собою разумеется, что граф Панин о сообщении рагузского сената докладывал императрице и самый
ответ поверенному дан был по ее повелению. Екатерина не желала делать из этого громкой истории и
придумала иное средство уничтожить самозванку с ее замыслами. Она решилась без шума и огласки захватить ее в чужих краях. Для исполнения такого плана императрица избрала графа Алексея Орлова, которого решительность и находчивость в подобных случаях были ей очень хорошо известны.
Два раза посылала она на квартиру Палтусова. Мальчик и кучер отвечали каждый раз одно и то же, что Андрей Дмитрич в Петербурге, «адреса не оставляли, а когда будут назад — неизвестно». Кому телеграфировать? Она не знала. Ее брат
придумал, послал депешу к одному сослуживцу, чтобы отыскать Палтусова в отелях… Ждали четыре дня. Пришла депеша, что Палтусов стоит у Демута. Туда телеграфировали, что Марья Орестовна очень больна — «при смерти», велела она сама прибавить. Получен
ответ: «Буду через два дня».
— Никак нет-с, и не
придумаем, что с ним случилось. Яков с четырех часов на ногах и уже с час как стучится. Ни
ответа, ни привета.
Надо было
придумать месть, за которую она не могла быть в
ответе, но которая бы верным ударом и в самое сердце поразила ненавистную ей девушку — причину всех обрушившихся на нее несчастий, а главное, разлучницу ее с Костей.
Камердинер вышел. Виктор снова заходил по кабинету, рисуя себе предстоящее объяснение с отцом,
придумывая положения, сцены, предугадывая вопросы и готовя
ответы.
Левкий несколько минут молчал, смиренно опустив глаза в землю и перебирая четки. Казалось, он
придумывал и составлял
ответ, который бы понравился Иоанну и не раздражил бы его.
— Что́ он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что́ забавнее всего, — сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, — это то, что никак не могли
придумать, как ему адресовать
ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.